США вывели 33 тысячи военных из Афганистана. Думаю, что любому президенту США хватит благоразумия вывести остальных. В офисе НКН висит коврик с профилем Масуда...Горы воспитывают особенный характер.
Сначала хочу предупредить: в этих записях нет настроений антиамериканизма. Я убежден, что Украине нужны сильные друзья. США остаются ведущей военно-политической силой и с этим нельзя не считаться.
В этих записях нет ностальгии и по советскому прошлому.
Я просто хочу поделиться мыслями. Недавно из Афганистана вывели тридцать тысяч военных. Те, кто там побывал, всегда будут возвращаться мысленно к этой земле, и следить за событиями, которые там происходят. Читая, как складываются отношения между населением и солдатами Коалиции, я просто сравниваю те модели отношений, которые существовали у нас во время ввода советских войск в Афганистане.
Честно признаемся, Афганистан оказался не по зубам ни СССР, ни США. Оставим ученым рассуждения на тему, удалось ли в результате вторжения Штатам победить мировой терроризм. Оставим пропагандистам работу по созданию общественного мнения. Но американские войска тихо выводят из Афганистана, недавно вывели тридцать тысяч людей, и к 2014 году должны вывести последние войска. Думаю, что любому американскому президенту хватит для этого благоразумия.
Так вот, история Афганской войны для каждого из нас, украинских ветеранов - это история прохождения высшей военной школы и мужества. Мы убивали. Но мы спасали афганских детей, сдавали кровь, мы строили электростанции, дороги, больницы и школы. Даже раненый боевик мог получить помощь «пинцета» (военного врача). Мы раздавали гречку, муку и сахар. Тогда наше вторжение трактовалось, как интернациональный долг. А он включал не только бой, но и помощь, разную, от строительства до обучения, лечения и кормежки.
И солдаты, которые могли пройти по горам сто сорок километров в день, могли брать высоту, использовались также и для мирных целей. И такая вот деятельность вселяла в местное население не только страх и ненависть к оккупантам (мы тоже были оккупантами, что там и говорить), но и особое отношение. Если ты даешь кровь для афганского ребенка или вытягиваешь его из-под пуль, то, даже оставаясь врагом для его родителей, будешь вызывать у него не только ненависть. Я знаю, что у горцев свои понятия о чести, благодарности и благородстве. Горы, будь то Кавказ, Шотландия или Гиндукуш воспитывают особенный характер. Не хочу идеализировать горцев или войну. Жестокость была везде. Случаи зверского убийства боевиками наших военных останутся в нашей памяти. Но не только это.
В моем кабинете в офисе НКН висит коврик с профилем Ахмад Шах Масуда. Министра обороны, полевого командира и выдающего военоначальника и патриота своей страны. Зимняя форма НКН включает «ахмадки», шерстяные шапки, которые носил Масуд. В его охране были бывшие советские солдаты, которые, попав в плен, полюбили эту страну и приняли ислам. Насколько он доверял им, что взял в охрану? И думаю, что военное наследие, стратегия, тактика, опыт построения армии еще будут изучаться и в средних школах и в военных академиях этой страны. Думаю, что в памяти афганского народа от нашей оккупации осталось не только война. Они знают, что мы никогда не глумились над трупами противника. Среди тех, кто записывался воевать в Афганистан, были добровольцы (в НКН есть такие). Причем, они шли воевать не за сумму контракта. Они так понимали долг. Они верили своему государству.
Я не знаю точно, входит ли подобная «созидательная» деятельность в задачи новой коалиции, воюющей в Афганистане. Когда я читаю про рост атак на солдат НАТО в Афганистане со стороны афганских полицейских и военных. Про то, что в подразделениях Коалиции военные всегда должны держать оружие заряженным, если они работают вместе с афганцами. Что стреляют в американцев афганские полицейские, представители афганской армии, гражданские сотрудники военных баз. И в 2012 году число жертв таких атак составило 15% от всех потерь Коалиции в Афганистане. На сегодняшний день НАТО приостановило выходы в совместные патрули с афганскими силовиками в стране. Просматривая это, почему-то кажется, что эта война имеет другой характер. Мы не убивали противника в режиме видеоигры, когда, управляя джойстиком, дистанционно отстреливают противника. Мы иногда сотрудничали с противником, ради уничтожения банды, но мы смотрели в глаза друг другу. А это не делало ненависть к нам тотальной. Это не «дегуманизировало» десантников. Мы оставались теми, кого воспитала армия, защитниками, солдатами.
А теперь о положении солдат. Военные НАТО по данным некоторых СМИ в случае увечья получают сто тысяч долларов, в случае смерти их дети остаются на попечении державы. С ними работают капелланы и психологи. (К слову, в советской армии не было капелланов и священников, но живые солдаты возвращались оттуда верующими). Состояние американских солдат рассматривается на уровне Сената. Их состояние и здоровье на контроле внимания государства. А теперь подумайте, какими вернулись оттуда наши воины. Ведь только спустя десятилетия на постсоветском пространстве заговорили о синдроме одиночества, о сломанной психике, о проблемах ветеранов. Впрочем, это невнимание и пренебрежение государства, имело свои плюсы. Мы научились жить, ветераны научились помогать друг другу и находить друг друга. А, пройдя все тяготы войны, смены общественного строя и последствий такого вот мира, мы остались солдатами. Воинами, которые чувствуют, что за ними старики, женщины и дети. Свои и нечужие.
